Цепной Пантелеймоновский мост

Пантелеймоновский мост - первый цепной мост через Фонтанку

Первым цепным мостом через Фонтанку построенным в Петербурге, был Пантелеймоновский. Его появление в столь живописном месте — на стыке двух архитектурных комплексов: Михайловского (Инженерного) замка и Марсова поля, в окружении больших зеленых массивов — Летнего и Михайловского садов и Марсова поля стало знаменательным событием в истории мостостроения Петербурга. Место его сооружения было очень ответственным, поскольку речь шла о включении в уже сложившуюся и притом весьма интересную среду нового объекта без нарушения её замечательных архитектурно-планировочных качеств. С этой задачей, как видно будет из дальнейшего, успешно справился автор проекта и строитель этого моста инженер Г. М. Треттер.

В конце XVIII века и начале XX в. началось преобразование планировочной ситуации и внешнего вида огромной городской территории — района Марсова поля и Михайловского (ныне Инженерного) замка, где в 1823 г. был сооружен Пантелеймоновский цепной мост, соединивший берега Фонтанки. К этому времени давно уже исчез с её берегов акведук с башнями, питавший водой фонтаны Летнего сада, было разобрано прекрасное творение Ф. Б. Растрелли — деревянный Летний дворец Елизаветы Петровны. На месте этого дворца по проекту В. И. Баженова в 1797—1800 гг. Бренна построил Михайловский замок со всеми атрибутами, присущими средневековым феодальным укрепленным поместьям: двумя павильонами для охраны, игравшими роль своеобразных пропилеев, к которым вела кленовая аллея, плац-парадом, называвшимся площадью Коннетабля, и рвами. Со всех сторон замок был окружен водой — Мойкой, Фонтанкой и глубокими рвами с переброшенными через них подъемными мостами и оградой вокруг всей территории из гранитных пилонов с колоннами коринфского ордера, богато декорированных воинскими атрибутами.

Последующие планировочные работы, связанные с именем выдающегося градостроителя — мастера решения широкомасштабных планировочных задач и создания городских ансамблей, архитектора К. И. Росси, велись здесь в связи с проектированием и строительством Михайловского дворца (ныне здание Государственного Русского музея) в 1819- 1825 гг. Рассматривая сооружение дворца для великого князя Михаила Павловича как частную градостроительную задачу, Росси перепланировал всю прилегающую к дворцу территорию, ограниченную Фонтанкой и Екатерининским каналом в пределах от Невского проспекта до Марсова поля. Он создал Михайловскую площадь перед дворцом (ныне площадь Искусств) и соединил её с главной магистралью города — Невским проспектом, проложив новую улицу (Михайловская улица). Садовая улица, доходившая до Большой Итальянской, по его проекту получила продолжение до Марсова поля, а на пути движения через Мойку был переброшен Михайловский (ныне Садовый) мост. Этими планировочными мероприятиями Садовая улица была превращена в одну из основных транспортных магистралей города, а Марсово поле — в транзитную площадь на пути движения через Троицкий плашкоутный мост на Петербургский остров.

В сложившейся к 20-м года XX в. планировочной ситуации данного района дальнейшей вполне уместной градостроительной мерой должна была стать организация транспортной связи района Марсова поля с одной из оживленных магистралей города — Литейным проспектом. Подобную связь мыслилось осуществить путем сооружения цепного моста через Фонтанку по оси Пантелеймоновской улицы (ныне улицы Пестеля).

Проект цепного Пантелеймоновского моста

Проект цепного моста на восьми листах, подписанный инженер-полковником Треттером, инженер-майором Поленовым и инженер-поручиком Трофимовичем, рассматривался Комиссией проектов и смет ГУПС и ПЗ 8 июня 1823 г. Его конструктивная схема чрезвычайно проста и ясна: подлинные и гравированные чертежи Пантелеймоновского моста изображают его в виде установленных на береговых опорах двух высоких чугунных порталов, через которые переброшено пять рядов парных цепей. Являясь несущими элементами моста, они поддерживают деревянную конструкцию настила проезжей части посредством вертикальных цепей. В таком виде изображенный авторами цепной мост был собран с незначительными отклонениями от проекта.

Особенностью описываемого цепного моста были опоры, которые служили не только его основными конструктивными элементами, но и были наиболее богато декорированными. Порталы состояли из высоких чугунных неравномерно расположенных по ширине колонн, увенчанных антаблементом, типичным для древнеегипетской архитектуры, и ажурных ребер в виде контрфорсов для придания устойчивости и жесткости всей висячей системе.

Несущие цепи по ширине моста распределялись не равномерно, а в соответствии с принятой в проекте организацией движения транспорта и пешеходов. Одна цепь, проходя по оси моста, разделяла проезжую часть на две полосы движения транспорта. Остальные, попарно расположенные, цепи выделяли тротуары по обеим сторонам проезжей части. Подобной организации движения по мосту соответствовало и расположение порталов: две большие полукруглые средние арки были размещены против полос движения транспорта, они как бы открывали движение по мосту, а две малые крайние, имевшие стрельчатую форму, акцентировали проходы к тротуарам.

Условия проектирования оказались не совсем благоприятными, так как строительство моста точно по оси Пантелеймоновской улицы вызвало бы необходимость «срезать» часть территории Летнего сада и вырубить около ста вековых деревьев. Такое решение, конечно, нельзя было признать удовлетворительным с точки зрения планировки района; поэтому мостостроители, чтобы избежать нежелательных последствий, несколько отклонили мост от оси ведущей к нему улицы, а порталы установили на береговых устоях не параллельно друг к другу. Таким приемом авторам удалось замаскировать асимметричность композиции моста. Это решение, вызванное особенностями местных условий, оказалось не только правильным, но, пожалуй, и мудрым.

Строительство Пантелеймоновского моста

Строительство моста протекало следующим образом: все чугунные и кованые железные части были изготовлены на чугунолитейном заводе Берда (ныне Адмиралтейском) в Петербурге, и рабочими того же завода была произведена сборка частей после устройства береговых устоев на свайных основаниях. При этом, после установки порталов и переброски через них с одного берега на другой пяти парных цепей, к ним были подвешены легкие мостки, с которых производился дальнейший монтаж элементов моста. Как утверждают историки Петербурга, сборка элементов моста была произведена в течение восемнадцати дней.

Техническая характеристика Пантелеймоновского моста

Техническая характеристика Пантелеймоновского моста была следующей: пролет моста — 43 м; ширина его — 10,7 м; высота — 7,5 м; стрела цепи — 1\10 пролета. Цепи были изготовлены из круглых кованых стержней уральского железа сечением 4,7 см², с длиной элемента 1,5 м. Деревянное полотно с подъемом к середине было подвешено к цепям с помощью прутьев диаметром 2,5 см, замененных позже прутьями диаметром 3 см. Высота
полых чугунных колонн-порталов была 6 м, их верхний диаметр 20,6 см, нижний — 30,4 см, толщина стенок колонн — 2,2 см. Гранитные береговые устои вдавались в реку на 16 м.

Нужно отметить, что все металлические части моста предварительно подвергались испытаниям на разрыв машиной, специально сконструированной и изготовленной на заводе Берда. Что касается береговых устоев, то они выполнялись под руководством известного мастера-каменотеса Самсона Суханова из гранитных плит, полученных после разборки стенок каналов, окружавших когда-то Михайловский замок.

Строительство моста вел инженер-майор В. А. Христианович под наблюдением и руководством автора проекта Г. М. Треттера. Окончилось оно 4 ноября 1824 г. и с этого момента на протяжении 83 лет мост исправно служил и, быть может, при систематических наблюдениях и периодических профилактических ремонтах в процессе его эксплуатации он мог бы ещё долгое время функционировать. К сожалению, его разобрали в 1907 г., видимо, из-за обрушения аналогичного цепного Египетского моста через Фонтанку в 1905 г., что вызвало недоверие к висячим системам у «отцов» города, посчитавших за благо разобрать мост из боязни повторения подобной катастрофы.

Фактически же не было никакой необходимости лишать город столь интересного художественного произведения, созданного в стиле древнеегипетской архитектуры, но мало ли бессмысленных и ничем не оправданных жертв понес Петербург в годы интенсивного развития капитализма, когда произведения архитектуры, искусства и даже памятники истории уничтожались в угоду утилитаризму.

Архитектурная общественность и многие любители петербургской старины сожалели о предстоящей замене Пантелеймоновского моста. Вот как описывает это событие художница А. П. Остроумова-Лебедева в автобиографических записках:
«Скоро мне пришлось пережить большое огорчение. Цепной мост решили уничтожить. Александр Николаевич и его друзья горячо отстаивали мост. Они стремились спасти от гибели одну из прелестнейших достопримечательностей нашего прекрасного города. Кому-то писали, к кому-то ездили, убеждали, но ничего не помогло. Бенуа предлагал такой проект: если Цепной мост не удовлетворял условиям движения города, то передвинуть его по Фонтанке, ближе к Неве, примерно к зданию правоведения. Он мог служить пешеходным мостом в Летний сад. Но, как мне помнится, „отцы“ города, т. е. члены Городской думы, на это не пошли, и мост разобрали. Мы очень горевали. Некоторые части его, между которыми находились и позолоченные маски львов, были переданы в музей Петербурга. Он незадолго перед тем был основан и находился в доме архитектора Сюзора на 1-й линии Васильевского острова».

Архитектура моста была интересна, своей образна и богата, однако, даже при наличии этих качеств, она не отличалась стилистической чистотой. В период господства классических форм в русской архитектуре авторы создали порталы моста в духе обрамлений входов в древнеегипетские храмы. В таком же стиле выполнены фриз и карниз, богато декорированные тонким золотым орнаментом. Но наряду с характерными чертами, присущими архитектуре древнего Египта, нетрудно в декоре моста заметить черты, типичные для русской классики: это золоченые розетки, прикрывающие стыки звеньев цепей, маски львов, через пасти которых пропущены главные цепи, фонари на цепях, провисающие в портальных арках, перильные ограждения «россиевского» рисунка и т. д. В этих деталях авторами отдана дань времени.

Естественно, возникает вопрос, чем объяснить такую разностильность в одном объекте в первой четверти XX в.? Она не вызывала бы удивления, если бы рождение проекта моста произошло, скажем, в конце XX или начале XX в., но… разностильность в архитектуре моста, сооруженного в 1824 г.? Более подробное объяснение этому явлению приведено в описании Египетского моста через Фонтанку.

После сдачи Пантелеймоновского моста в эксплуатацию обнаружились присущие всем висячим системам дефекты, исключить которые или предотвратить их возникновение конструктивными мерами практика мостостроения тогда ещё не могла. К таким дефектам относились зыбкость и раскачивание цепных мостов под действием вертикальных и горизонтальных сил.

Ощущавшиеся пешеходами явления при прохождении по мосту и то, как реагировали конструкции моста на это движение по нему, очень образно описала художница Остроумова-Лебедева:
«Очень любила я идти по Цепному мосту. Он приятно и ритмично качался. Ритм его менялся. Когда шел народ, ехали извозчики, он как-то мягко плясал под ногами, меняя такт и внося перебои. Когда шел обоз ломовых, его ритм становился и реже, и глубже, и шире. Больше всего я любила, когда по нему шел отряд войск. Топанье многих ног придавало мосту какую-то особую жизнь. Ритм его был бодрый, определенный и веселый. Бывало, идешь по мосту и, не оборачиваясь, уже догадываешься по его качанию, что по нему едут ломовые или идет войско».

Пантелеймоновский мост — один из первых мостов висячей системы, он сооружен в то время, когда состояние науки — теоретической механики — значительно отставало от строительной практики. Отсутствие опыта в проектировании цепных систем сказалось на их конструктивной сущности, таившей в себе способность к раскачиванию. Поэтому нельзя упрекнуть авторов проекта в недомыслии или конструктивной небрежности при создании нового типа моста. Началу XX в. в развитии висячих систем соответствовал определенный этап, когда конструктивная мысль ещё не нашла технического решения для предупреждения упомянутого явления.

Современный металлический арочный мост – мост Пестеля, пришедший на смену Пантелеймоиовскому цепному, — один из самых красивых и интересных в архитектурном отношении мостов Санкт-Петербурга. Однако с исчезновением Пантелеймоновского цепного моста прилегающий к нему район Марсова поля потерял нечто неповторимое, не говоря уже о том, что с его утратой отчасти внешне изменились и подступы к району, признанному уникальным архитектурным комплексом.

Наше поколение не было свидетелем того времени, когда Цепной мост стоял на пути к Марсову полю, а потому не может в полной мере оценить то, что было создано в этом комплексе на протяжении многих десятилетий, а также значимость столь большой утраты. Вот каким мост представал перед глазами современницы — Остроумовой-Лебедевой:
«Заворачивая с Литейной на Пантелеймоновскую улицу, мы уже издали видели Цепной мост. Он казался совсем кружевным. Через его ажурные устои просвечивало небо, деревья Летнего сада. Во время дождя он темнел, рисуясь выше и стройнее. Иногда он покрывался инеем и стоял как сказочное волшебное видение. Высоко на перекладинах нежно блестели вызолоченные морды львов. И всегда над ним вились и кружили птицы.»

Другой современник — известный художник и искусствовед Г. К. Лукомский писал:
«При воспоминании… он рисуется полным фантастического великолепия. Струны, поддерживавшие цепи, золотые украшения на пилонах, весь его старинный силуэт так нужен был именно этому уголку старого Петербурга».

Сколько обаяния и поэзии хранят в себе сохранившиеся до наших дней части замечательного архитектурного ансамбля, широко раскрывающего свои изумительные черты перед зрителями! И поэтому, вспоминая о навсегда утраченной важнейшей детали этого ансамбля — Пантелеймоновском мосте, нельзя не согласиться с Лукомским, который с величайшим сожалением отмечал:
«Но наиболее печальной страницей в истории вандализма старого Петербурга все-таки явится та, которая повествует о мостах. Исчезновение Цепного моста у Летнего сада — ничем не вознаградимая утеря. Такого другого моста не будет никогда в Петрограде».