Ю. Фельтен

Во время постройки Зимнего дворца Фельтен был правой рукой Растрелли, поручавшего ему множество самостоятельных работ, как это видно из строительных дел Канцелярии, а с выходом его патрона в 1762 году в отставку он заменил его на всех работах по Зимнему дворцу, в котором Екатерина вечно что-нибудь переделывала. В 1762 году императрица поручила ему составить проект для облицовки гранитом левого берега Невы «от Летняго дому до Галернаго двора» . Она, видимо, считала, что это, скорее инженерное, чем чисто архитектурное, сооружение можно поручить и «небольшому» мастеру. Однако как раз подобная задача по плечу только первоклассному художнику, не теряющемуся в мелочах и ни одной минуты не упускающему из виду большого декоративного впечатления. Можно выстроить сотню элегантных особняков и несколько дворцов и все же не справиться с архитектурой набережной, требующей огромного размаха и совсем особых приемов, необычных в других постройках.

Среди дворцовых работ его надо отметить неудачную пристройку в 1778 году к Большому Царскосельскому дворцу нового флигеля, получившего позже название «Зубовского», так как здесь были «апартаменты кн. П. А. Зубова». Из-за нового каприза императрицы погиб весь растреллиевский павильон с куполом, причем исчезла и грандиозная лестница, «единственная большая лестница», как называла ее Екатерина (Бенуа Александр. Царское Село в царствование императрицы Елисаветы Петровны, с. 93, 110).

Увлечение «китайщиной», характерное для Европы первой половины XVIII века, сменилось во второй половине новой модой — увлечением искусством столь же далеким, но отдаленным не морями и неведомыми странами, а веками. Роль «китайщины», этой милой игрушки, пришедшейся так по вкусу, особенно в родственные ей своим сверканием дни рококо, теперь заняла другая, столь же забавная и любезная, игрушка— игра в готику. Тогда и изобрели эти словечки: «готика» и «готический:», в сущности совершенно нелепые, ровно ничего не определяющие и фактически не отвечающие ни смыслу ни происхождению готики, ничего общего с «готами» не имеющие.

Увлечение готикой — вторая стадия эволюции той романтики, которая расцвела затем в начале XIX века. Приелись все одни и те же формы, казавшиеся каким-то заколдованным кругом, и в поисках острых ощущений, а главным образом благодаря постоянной возне с классическими руинами, набрели на руины готических соборов, не менее, если еще не более, живописные. Вперемешку с развалинами римских колоннад на романтических пейзажах тогдашних художников стали все чаще попадаться и развалины готических храмов, от которых было уже рукой подать до воскрешения готики, начавшегося в Англии и оттуда быстро перекинувшегося в Россию вместе с английским садовым искусством. Настоящим воскрешением на самом деле нельзя называть это «поветрие».

Ю. Фельтен. Чесменский дворец

И все же представление о деятельности архитектора Фельтена было бы неполным, если не вспомнить о его прочных связях с Академией художеств.
«1770 года генваря 23-го дня в четырехмесячном собрании императорской Академии художеств записано: за архитектурной прожект месту для статуи Петра Великого господин архитектор Фельтен общим во избрании согласием признан назначенным» (в академики — младшая должность при Академии).
Определение в «назначенные» по архитектурному классу согласно положению, действовавшему с 1772 года и, вероятно, закреплявшему уже существовавший порядок, обязывало соискателя на следующее звание — «академика» в течение пяти лет исполнить заданную программу. При этом ему следовало, находиться в «практике при строении». Кроме того, по истечении пятилетнего срока назначался экзамен по основному предмету в присутствии «профессора того же художества и других двух».