А. Кокоринов

Александр Филиппович Кокоринов (род. 29 нюня 1726 года на Урале, ум. 10 марта 1772-го в Санкт-Петербурге) (Обе даты были высечены на надгробном камне Кокоринова по постановлению Академии художеств в 1772 году (Архив Имп. Академии художеств. Дело о покойном господние ректоре А. Ф. Кокоринове, 22/1774 г., л. 36) был сыном тоже архитектора, служившего на одном из сибирских заводов Демидова (Русский биографический словарь, том «Кнаппе — Кюхельбекер». Биографическая заметка в словаре составлена на основании статьи П. Н. Петрова в «Ниве» (1870, № 47, 48, 52), статей в «Северном вестнике» (1804, ч. 1, с. 354) и в «Художественной газете» (1836, № 2).
В 1742 году он поступил в Московскую архитектурную школу кн. Ухтомского, где в 1748 году числился еще учеником, а в 1753-м уже значится гезелем (Дела архитектора кн. Ухтомского, вязка 12, д. 20; вязка 1, д. 13; Петров П. Н. Сборник материалов для истории С. Петербургской Академии художеств за сто лет.— Спб., 1864—1866, примеч. к ч. 1, с. 626).

Шувалов очень торопился с постройкой своего петербургского дома, и к приезду туда двора все было почти закончено. 24 октября 1754 года хозяин его справлял здесь знаменитое новоселье, с маскарадом, воспетое в известной оде Ломоносова, начинающейся словами:
Мы радость от небес, щедроты благодать
Приемлем чрез тебя, Россиян верных мать.

При Петре Великом обучение «художествам» было сосредоточено в архитектурной школе, открытой при Канцелярии строений, и в рисовальной школе, заведенной по приказанию государя при Петербургской типографии, которая находилась под ведением энергичного «цейх-директора» Аврамова. Под влиянием Лейбница Петр задумал учредить в Петербурге академию, которую в 1718 году он представлял себе как Академию наук и художеств. В 1724 году Блюментрост представил государю доклад об учреждении академии, в котором говорил: «К расположению художеств и наук употребляются обычно два здания: первый образ называется универзитет, второй — академиа, или социетет художеств и наук». Доклад был утвержден, и началась переписка о вызове ученых художников из чужих стран. Петру не довелось дожить до открытия деятельности академии, и, открытая при Екатерине I, она стала правильно функционировать лишь при Анне Иоанновне. Заслуги академии в деле русских художеств огромны, но самое сочетание «наук и художеств» в одном учреждении неминуемо должно было тормозить как науки, так и художества, ибо ни первые, ни вторые не могли чувствовать себя в академии хозяевами. В проекте устава Академии наук, написанном при императрице Анне, предусмотрено, например, и преподавание рисования, но сделана характерная оговорка о том, что это «художество ученым, хотя немногую пользу приносит, однакож великим есть украшением».

Жан Батист Мишель Валлен-Деламот (род. в 1729 году в Ангулеме, ум. там же 17 апреля 1800 года) был приглашен Шуваловым в качестве профессора академии летом 1759 года и с осени этого года уже вступил в число преподавателей (Архив Академии художеств, 166/1775 г., л. 1—2, Рукописная заметка Петрова в бумагах Н. П. Собко в Публичной библиотеке. Старинное правописание de La Mothe давно уже во Франции заменено слитным Delamotte, которого придерживаемся в дальнейшем и мы). Подписанный им проект Петербургской академии заинтересовал бывшего на выставке великого князя Владимира Александровича, который купил его у наследников знаменитого зодчего и подарил Академии художеств. Для тех, кто видел проект, не оставалось уже сомнения в том, что строителем академии был Деламот, и имя Кокоринова казалось пристегнутым сюда по какому-то недоразумению. Однако тщательное изучение всех документов по постройке этого загадочного здания, хранящихся в архиве академии, вполне подтверждает старинные предания, приписывающие Кокоринову крупную роль в постройке академии. И Левицкий был прав, когда на своем великолепном портрете изобразил его с планом академического здания.

Что касается архитектурных форм академии, то проект главного фасада Деламота не был осуществлен полностью, и в натуре приставные колонны на крыльях, соединяющих центр с боковыми выступами, заменены пилястрами. Торцы боковых павильонов, сильно выступающие у Деламота и снабженные колоннами, в натуре также не существуют, и слабые ризалиты убраны пилястрами. Вернее всего, что Кокоринов воспользовался приемами блонделевского фасада, общая идея которого сохранена и сейчас, но Деламот решил его классичнее, придав зданию недостававшую ему торжественность. Система трех этажей — рустованного нижнего и объединенных одним ордером двух верхних — взята целиком у Блонделя, изменены только пропорции. Особенно близки окна среднего этажа. Главный фасад почти повторяет приемы, которые мы видим в других постройках Деламота, особенно в его Эрмитаже. В остальном академия мало напоминает его архитектуру, и всюду чувствуется другая, более примитивная рука. Не надо при этом забывать, что здание академии штукатурилось уже в самом конце XVIII века, а частью даже в начале XIX и много деталей могло быть внесено тогда.