...возвести Казанский собор силами только русских мастеров и только из русских материалов...

Строительство нового храма - дело высокой политики. С первых же дней строительства в Петербурге стали говорить, что возведение нового храма — дело не только религии, но и высокой политики.
Строганов понимал, что его честолюбивые устремления скорее увенчаются успехом в том случае, если архитектором Казанского собора будет мало еще известный мастер, а не зодчий, уже снискавший себе громадную славу, такой, например, как Чарльз Камерон. Ясно, почему Строганов вознамерился прежде всего добиться отстранения Камерона от участия в строительстве собора, вопреки уже отданному Павлом I распоряжению.

Время было тревожное. Не успели отгреметь пушечные залпы над стенами Бастилии, не стерся еще в памяти перепуганных европейских монархов победный клич толпы, окружившей эшафот последнего Бурбона, как в Европе вновь возникла опасность, грозившая пошатнуть не один трон. Армия Директории во главе с генералом Бонапартом, одерживая одну победу за другой, теснила войска европейской коалиции. Поставлены на колени Пруссия, Испания и Голландия. Вынуждена подписать позорный мир Австрия. Завоевана почти вся Италия. Пала Мальта. И вот Наполеон уже в Египте и Греции. Император Павел, только что избранный магистром Мальтийского рыцарского ордена и потому оскорбленный наглостью еще недавно безвестного Бонапарта бросившего взятием Мальты вызов ему, российскому самодержцу,- ввергает в горнило войны и Россию. И русские «чудо-богатыри» делают почти невозможное: дотоле непобедимые французы вынуждены отступать. Русский флаг взвивается над бастионами Корфу и Анконы, проплывает по улицам Неаполя и Рима, а переход Суворова через Альпы покрывает русского воина неувядаемой отныне славой.

И как нельзя более кстати в это время — время роста патриотических настроений и подъема национального духа — пришлось предложение Строганова возвести Казанский собор силами только русских мастеров и только из русских материалов, как произведение до конца национальное. Идея понравилась Павлу, была им одобрена, и вместо шотландца Камерона строителем собора был назначен русский архитектор Воронихин.
И все-таки одной идеи оказалось бы недостаточно, если бы Строганов не подкрепил ее и делом: он представил царю проект нового собора, «сочиненный» Воронихиным. Несомненные достоинства проекта говорили сами за себя.

В. Лисовский