Поиск по тегам: Медный всадник

В 1774 году отношения между Фальконе и Бецким достигли кульминации. «Генерал», как часто называл его скульптор, даже не делал попытки скрыть свою неприязнь. Он весьма односторонне информирует Екатерину о ходе работ, не отвечает на письма скульптора, поддерживает всякие ложные слухи о будущем монументе и в особенности о предстоящей его отливке. Теперь Бецкой не мог
простить Фальконо своей неудачи как руководителя работ. Все его попытки оказать влияние на их ход оказались безуспешными, начиная с выбора места для памятника, устройства пьедестала и кончая литьем. Все литейные мастера, приглашенные по инициативе Бецкого, были не у дел. Категоричность его распоряжений часто вступала в противоречие со здравым смыслом, а логика скульптора, даже осли она была вызвана упрямством, побеждала.

«Пушечных дел мастер» Емельян Хайлов

Итак, верным помощником Фальконе и героем литейных работ стал «пушечных дел мастер» Емельян Хайлов, вне всякого сомнения, после самого скульптора, одна из наиболее значительных фигур, связанных с созданием монумента. О нем и его разнообразных работах для памятника следует рассказать подробнее.

Фальконе долго и с огромным волнением готовился к отливке. Он подходил к ней с опаской, очень осмотрительно. Наконец все было решено, и 7 августа 1775 года он сообщает: «...конная статуя приближается к моменту отливки; огонь пылает в печи с 20-го числа прошлого месяца и, недели через две приблизительно, бронза должна вылиться, во мне много, весьма много недостатков, но могу сказать что во всю мою жизнь не было минуты, где бы выдавшаяся на мою долю частица рассудка была мне так нужна, как теперь».