Поиск по тегам: Петербургская архитектура в XVIII и XIX веках

Если при Екатерине мы имели таких мастеров, которые тяготели к Риму, то при Александре I замечается явный перевес влияния Эллады. Все большие зодчие — Воронихин, Томон, Захаров, Стасов — и целый ряд второстепенных мастеров остаются верными эллинистами. Однако тяготение к Риму не совсем угасло, и параллельно школе эллинистов существовала, правда гораздо меньшая, группа «латинистов», или «романистов», идеалом которых являлась архитектура Рима. Эта группа предпочитает дорическому ордеру тосканский, а тосканскому — коринфский и ионический. Она не преследует свойственного «эллинистам» искания суровой глади стен и не строит своих эффектов на мощной тяжести архитектурных форм. Здесь мы не встречаем приемов, подчеркивающих суровость композиций, не видим, например, колонн без баз или смелых переходов от рустов к гладкому полю стен без карниза и т. п. Здесь ищут большей законченности, не добиваясь идеальной простоты, здесь предпочитают силе разумную соразмерность.

В 1808 году он был назначен состоять при Валуеве в Кремлевской экспедиции. В это время он был занят постройкой деревянного театра у Арбатских ворот, сгоревшего в 1812 году (Постройка этого театра была начата в 1807 году, и торжественное открытие его происходило 13 апреля 1810-го. Театр стоял у Арбатских ворот, где оканчивается Пречистенский бульвар. Театр был весь окружен колоннами; подъезды к нему были со всех сторон. Большое пространство между колонн, в виде длинных галерей, соединялось вместе. Декорации внутри театра были исполнены Скотти (Музыкальный и театральный вестник, 1856, №35). До сих пор не удалось разыскать ни одного изображения этого театра, как не удалось выяснить и других московских построек Росси за это время. Можно только предполагать, что этот московский период, вплоть до 1816 года, был для Росси довольно бесплодным. По крайней мере, Ф. Ф. Вигель, знавший хорошо всех современных ему архитекторов, в своих записках очень много распространяется об успехах Росси в обществе и мало об успехах в архитектуре. «Он был еще красив и молод, когда его отправили в Москву, к тому же был артист с иностранным прозванием. Половины сих преимуществ достаточно, чтобы пользующиеся ими в Москве обретали рай. Кто знает московское общество, тому известно, с какою жадностью воспринимается в нем молодость людей разных состояний. Успехи Росси в сих обществах были превыше сил его.