Самое печальное событие в истории Адмиралтейства

Существенное изменение в проект Захарова внес архитектор Огюст Монферран. В связи с разборкой старого Исаакиевского собора и строительством нового по проекту Монферрана министр духовных дел и народного просвещения князь Голицын весной 1821 года обратился к морскому министру с предложением устроить временную церковь для прихожан Исаакиевского собора в здании Адмиралтейства. Место для устройства церкви было определено заранее там, где Захаров спроектировал вторую парадную лестницу напротив только что отстроенного Монферраном дома Лобанова-Ростовского. Монферрану и поручили разработать проект новой адмиралтейской церкви, а устройство ее возложили на Комиссию по построению Исаакиевского собора.

Главный архитектор Адмиралтейства Гомзин только со стороны мог наблюдать за работой Комиссии, не принимая участия в осуществлении проект. Однако вскоре Гомзин вынужден был написать адмиралтейскому начальству рапорт о работах по устройству церкви. В нем он с возмущением писал, что строительство «производится с разломкою капитальных устроений... и ныне сломан и уничтожен каменный свод... да приказано еще сломать две каменные колонны...». Далее он предлагает «отнестись, куда следует, дабы остановлена была сия сломка, как того требует целость здания».
Несмотря на все усилия Гомзина, сооружение церкви в здании Адмиралтейства продолжалось, а Комиссия со слов Монферрана составила ему ответ, в котором, в частности, указала, «что по плану устроения временной церкви один свод должен быть разобран по случаю сделания лестницы для входа, а также и две кирпичные колонны должны быть сломаны для устроения на том месте иконостаса. Разборка сия необходимо нужна...».

Пока продолжалась переписка между Адмиралтейств-коллегией и Комиссией по построению Исаакиевского собора, Монферран в спешном порядке продолжал строительство и добился увеличения продолжительности рабочею дня до восьми часов вечера. В результате в начале декабря 1821 года работы по созданию новой церкви в Адмиралтействе были окончены.
Церковь, устроенная по проекту Монферрана, пришлась по вкусу Александру I, и он повелел из временной превратить ее в постоянную и передать в Адмиралтейское ведомство. Это имело в дальнейшем роковые последствия для архитектурно-художественного убранства всего здания. Скульптура центрального ризалита левого крыла главного фасада была найдена не соответствующей новому внутреннему содержанию. Решено было ее снять, а фасад Адмиралтейства «украсить соответствующими церкви принадлежностями», так как «те статуи, кои поставлены на фронтоне и у входа в двери, не могут уже иметь тут приличия». В этой связи архитектору Гомзину поручили разработать новый проект скульптурного убранства.

В рапорте от 6 марта 1823 года архитектор предложил «на фронтоне большого портика, в коем ныне устроена церковь, заместо имеющихся трех стоячих фигур, изображающих годовые месяцы, именно: март, апрель и май, каковые надлежит снять, и заместо оных сделать и поставить... точно в такую же меру стоячие же Веру, Надежду и Любовь... Две же фигуры по сторонам входных дверей, из коих одна мужская, а другая женская, представляющие две знатнейшие российские реки, каковые можно переделать из оных же, только с прибавкою к оным некоторой части пудожского камня ая перемены некоторых частей и обнаженности».
Таким образом Гомзин полагал аллегорические изображения превратить в фигуры святых: мужскую — в Иону, а женскую — в Марию Магдалину. Надо отдать ему должное, что Гомзин старался хотя бы частично сохранить первоначальную скульптуру. Тогда же предполагалось заменить и горельефную композицию во фронтоне. Гомзин при этом упорно добивался, чтобы изготовление новых скульптурных произведений поручили Демут-Малиновскому,— одному из прежних авторов скульптурного убранства. В таком случае Гомзин предполагал, что «наружный вид фасада нимало через таковую перемену не изменится».

Проект Гомзина не был тогда осуществлен, но идея о снятии скульптурных произведений возродилась в середине XIX века. По инициативе главного священника армии и флота В. И. Кутневича и при поддержке Александра II всю круглую скульптуру, за исключением украшавшей башню Адмиралтейства, уничтожили. Это было самое печальное событие в истории Адмиралтейства — одного из наиболее выдающихся памятников мировой культуры.