Далее Росси просит разрешения «окончить начатые работы по устройству металлических крыш лично мне вместе с г. Кларком по принятой нами системе. Как я, так и г. Кларк, отвечаем честью и головой, что от помянутой крыши не произойдет ни малейшего несчастия и что все устройство будет иметь надлежащую прочность, какой только может требовать сие огромное здание... В заключение донесу Вашему сиятельству, что в случае, когда бы в помянутом здании от устройства металлических крыш произошло какое-нибудь нещастие, то в пример для других пусть тот же час меня повесят на одной из стропил театра. Если на эту покорнейшую просьбу не последует милостивого решения, то я не могу с честью и без утраты моей репутации продолжать построение означенного здания и вследствие того убедительнейше прошу окончание оного во всем возложить на другого архитектора. Так ваше сиятельство да удостоит е. и. в. поверить словам благородного художника, у которого одно правило — любовь и честь своего звания. Доказательство оному существует в колоссальных произведениях, сооружение коих возлагало на меня правительство...».
В результате этого письма Волконский поручил комиссии в составе инженеров Карбоньера, Базена, Вильсона, а также архитекторов Штауберта и Монферрана осмотреть конструкции непосредственно на заводе. После положительного заключения комиссии последовало разрешение продолжить изготовление и монтаж конструкций, но лишь при условии испытаний и на заводе, и после установки на место под нагрузкой, во много раз превышающей возможную. Базен не унимается, продолжает строчить жалобы. Однако конструкции Росси — Кларка блестяще выдержали все испытания и к лету 1831 года были полностью смонтированы. Почти стопятидесятилетняя их работа под самыми различными нагрузками и полная исправность свидетельствуют об агрессивности проекта Росси и высоком уровне русской строительной техники начала XIX века.
По книге М. З. Тарановской «Карл Росси»
по материалам www.ilovepetersburg.ru